Сообщение
Mila545 » Вт май 11, 2021 8:35 am
И снова о семейных, не легких отношениях старших и младших детей и манипуляторах родителях.
Ущербная зависимость жертвы, палача и спасителя – Как я вышла из треугольника Карпмана
Про “замкнутый круг” знает каждый детсадовец, а вот про замкнутый, но тоже вполне размыкаемый "треугольник Карпмана” знают немногие. Оказалась в этом числе немногих и я – жизнь пинка дала, за что ей и благодарна.
В чём заключается стабильность и цикличность треугольника Карпмана
1. Фигура жертвы
Всё начинается с того, что человек однажды бывает ребенком. И знает, что ему должны родители, бабушки, дедушки, тети-дяди и прочие гости любви, заботы, шоколадок, игрушек и прочих подарков. Треугольник формируется тогда, когда выросший ребенок продолжает жить не как зрелый или хотябы созревающий взрослый, а как тот, кому все еще должны. А уже не дают. Или не дают столько, сколько раньше. А если еще и раньше недодали, то замкнутый треугольник – это надолго, потому что обида – это та боль, которую не выкорчуешь без труда, как ту рыбку не поймаешь.
2. Фигура палача
Раз “дитя” страдает, значит, есть тот, кто эти страдания причиняет. Кто? Правильно, мама или папа, реже – оба. Бывают варианты, разумеется. Человека могут растить и не родители. Паттерны общения с палачом сам палач отменять не собирался. Если, например, мать нарциссического типа расстройства личности (об этом я писала в этой первой статье и в этой второй) обесценивала дочь, то она продолжит делать это и после совершеннолетия дочери. За что? Да за то, что та родилась и мешала личным планам цвести и пахнуть пуще прежнего. Всегда найдется за что быть недовольной действиями дочери. Не того жениха выбрала, не те книжки читает, не поддерживает критику в адрес тех, кого “надо" и тд.
Особенность в том, что палачом становится тоже только жертва. Сначала жертва в позициии снизу, а потом её всё достаёт и в ней просыпается зверь с клыками и когтями. Просто у кого-то есть порох быть палачом по жизни, а у кого-то нет такого пороху и он остается просто жертвой, которая на всё жалуется и постоянно плачет. Палач свои слезы обычно не показывает. А если и показывает, то как саблю, которую оголили, чтобы шарахнуть по тому, кого надо наказать обвинениями и иными вербальными и энергетическими ударами.
3. Фигура спасителя
Раз есть жертва и палач, то обязательно появится тот, кто захочет спасать жертву. Хоть палач тоже является жертвой, но его спасать не придет на ум – он явно агрессивен. А агрессию жертвы не видно. Она скрытая. Спаситель тоже начинал с позиции жертвы. Именно поэтому он очень хорошо представляет себе, что это такое. Из чувства солидарности он бросается спасать обиженную жертву. Причем часто ценой собственной жизни, собственных потребностей, желаний и целей. Он становится самопожертвенным спасителем.
Кстати, в моем случае эта роль была привита с детства. Как только родилась младшая сестра, мне мама вменила в обязанность смотреть за ней и нести ответственность за её проказы, грязную одежду, потерянные ключи, непомытую посуду и много чего другого.
Не в характере спасителя быть агрессирующим, поэтому он не застрянет в роли палача, не в его характере сидеть и ждать, пока ему все что-то дадут, он хочет действовать сам. И вообще он считает себя лучше и жертвы, и палача. Сильнее, умнее, духовнее.
В чём ущербность всех эти трех фигур?
Жертва может застрять в роли ребенка даже на всю жизнь. Она так и будет ждать, пока ей дадут то или иное. А ведь все потерянные на ожидание годы она могла бы потратить на строительство собственной крепости, на реализацию своих желаний, связанных с серьезными жизненными проектами. Жертва постоянно находится в эмоциональной зависимости. Она страдает. Она в каждом приближающемся человеке видит ресурс для подкачки своих личных резервуаров. У нее нет стабильности. Меняются друзья, мужья, жены, а намерения взять всю ответственность за свою жизнь так и нет.
Палач так и остается агрессором, живущим в роли жертвы, но которая уже не ждет, когда ей дадут, а забирает у других то, что хочет, манипуляциями и прочими ухищрениями. Палач знает о своей силе только потому, что есть жертва, которая это подчеркивает своей зависимостью. Представьте себе песочницу и в ней мальчика и девочку. Девочка хочет игрушку мальчика, он не дает, она плачет, пытается взять, но мальчик не только не даст игрушку, но ударит девочку и начнет забирать её игрушки в качестве мести и наказания. Девочка – чистая жертва, пассивно себя ведущая.
Если нам в детстве не хватало любви, то можно мысленно отдавать её и сейчас, когда мы уже взрослые и сами наполнены любовью
Если нам в детстве не хватало любви, то можно мысленно отдавать её и сейчас, когда мы уже взрослые и сами наполнены любовью
А мальчик, как ни странно, тоже жертва, но агрессирующая. Почему жертва? Потому что в его голове есть мысль, что у него хотят отобрать и лишить игрушки, его хотят обидеть. Появляется страх и ответная защитная реакция в виде наступления. У другого ребенка, не жертвы, страх, что кто-то заберет игрушку и не отдаст, не появится. Агрессии не появится.
Ущербность палача в том, что он по жизни остается один. С ним мало кто сближается глубоко и надолго. Он живет в постоянном напряжении и ожидании, что его обманут, кинут, заставят платить налоги, что все ждут его смерти, чтобы разделить наследство.
Спаситель наказывается своей гордыней. Он переоценивает свои силы и в итоге сливает себя, свои ресурсы, считая свою спасительскую активность благородным делом. Он хочет помогать тем, кто появляется на его пути и рассказывает о том, как несправедливы люди, обстоятельства, государство и тд. Он может легко верить словам жертв, которых привлекает. Если палач может создать себе броню в виде карьеры, материальной устойчивости, то спасителю это сделать крайне трудно. Он постоянно себя отдает. А потом плачет в подушку от осознания тщетности своих усилий.
Ущербность роли спасителя еще и в том, что жертва, к которой он реально испытывает сочувствие и действует из добрых побуждений, может не только не оценить его помощи, но и обесценить её. Жертва вполне может даже ненавидеть спасителя, но молчать об этом, так как получать помощь ей выгодно. Спаситель может хоть и считать себя лучше жертвы и палача, но быть при этом человеком честным и искренним в чувствах. А вот жертва, которой он помогает, таких же чувств испытывать не может. Никогда жертва не будет смотреть на спасителя с благодарностью. Жертва видит своё положение снизу и не терпит положения сверху спасителя. Кстати, это естественно. Никому не нравится, когда кто-то смотрит свысока.
Как я вышла из треугольника Карпмана
Психологи знают, что человек, не обращающийся за помощью специалиста, может приобрести самостоятельный опыт и выйти из треугольника, но это возможно, по различным объективным причинам, лишь годам к 50, редко раньше.
Так произошло и со мной. Я слишком долго принимала на свой счет всю вину, возложенную мамой. Слишком долго несла на плечах проблемы младшей сестры. Я приняла решение прекратить всю эту деятельность.
Я отстранилась от нарциссической мамы, которая вдогонку прислала письмо с очередным списком обвинений и финального проклятия. Я сказала сестре о том, что свои материальные и иные проблемы она должна научиться решать сама, без меня.
И тоже услышала, что на самом деле моя любимая сестра об мне думала все эти годы, но замалчивала. Оказалось, любви там не было.
Женщина становится красивой только тогда, когда ее внутренний мир становится гармоничным
Я получила реальное освобождение от эмоциональных сетей. Я ощутила радость от того, что могу жить на имеющиеся в распоряжении ресурсы в полной мере. Я и раньше не ждала, что мне кто-то что-то должен. Но я много лет считала своим долгом отдавать себя. Теперь учусь жить по-другому. И это здорово!
Смысл жизни - оставить после себя жизнь!
Я - Людмила
